Почему родителей не пускают к больным детям в реанимацию?

28.11.2014 Другие статьи

В большинстве российских стационаров вход для родителей в отделения реанимации и интенсивной терапии, где лежат их дети, закрыт.

Если где-то и есть какие-то исключения, то они носят единичный характер и стали возможны благодаря, либо лояльности руководства больницы, либо невероятной настойчивости родителей. Как сделать допуск родителей к больным детям в реанимацию не исключением, а правилом, обсуждали участники круглого стола «Вместе или врозь? Совместное пребывание детей, нуждающихся в паллиативной помощи, и их родителей в отделениях реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ)».
Нужно ли менять ситуацию?

«У каждой из сторон дискуссии есть свои резоны и серьезные аргументы. Мы решили выйти из конфликтной плоскости, спокойно обсудить и принять взвешенное решение, — объясняет Карина Вартанова, директор Благотворительного фонда «Детский паллиатив», по чьей инициативе и была организована дискуссия. – Почему в нашей стране, вопреки здравому смыслу, укоренилась традиция не пускать родителей к их больным детям в реанимации? Есть ли законодательство, которое разрешает им находиться в стационаре? И если есть, почему оно не работает?»

Для родителей этот вопрос болезненный, особенно если речь идет о тяжело болеющих неизлечимых детях.

«У родителей, чьи дети имеют неизлечимое заболевание, чаще всего уже выработался стойкий самоконтроль, поэтому они способны адекватно воспринимать все происходящее в ОРИТ, — заметила Ольга Германенко, координатор Родительской ассоциации «Семьи СМА» и мама тяжелобольного ребенка. – Паллиативные дети пребывают в реанимации не день и не два, а месяцами. И присутствие кого-то из родных поддерживает их эмоционально. К тому же пребывание родителей с ребенком помогло бы снизить нагрузку на медперсонал».

Если оглянуться на зарубежный опыт, то мы увидим, что ситуация там кардинально изменилась: от полного запрета за рубежом перешли к полному разрешению родителям находиться в больнице рядом с детьми. Это разрешение поддерживают все крупные медицинские организации. Официально признан и распространяется семейно-центрированный подход, когда родители не только присутствуют рядом с ребенком, но и активно включаются в помощь.

В марте нынешнего года благотворительный фонд «Детский паллиатив» начал проводить исследование с участием отдельных лечебных учреждений Москвы, чтобы выяснить, почему не удается прийти к цивилизованному решению этого вопроса. Ведь даже в странах постсоветского пространства это не является проблемой.

«Мы хотим уйти от обсуждения в стиле «кто виноват». Не это являлось предметом исследований, – говорит Карина Вартанова. – Цель была получить ответ на вопрос: «Что делать?» И сформулировать конкретные идеи и предложения, чтобы эта неприемлемая ситуация изменилась».
Российская практика

Проведенное недавно исследование позволило выявить причины существующей проблемы и показало наглядную картину того, как на практике обстоит дело с допуском родителей к их детям в стационары. Единой политики в отношении совместного пребывания родителей с детьми в ОРИТ в России нет. Выделяются лишь несколько подходов к этой проблеме. Среди них: полный запрет как на совместное пребывание, так и на краткосрочное посещение; только краткосрочные посещения; избирательная договоренность, когда допускают родителей только к паллиативным детям; сочетание формальных разрешений и запретов; возможность постоянного пребывания.

Эксперты, проводившие исследование, подчеркивают, что сторонников полного запрета на посещение детей они не встретили. Но и сторонников долгосрочного пребывания с детьми крайне мало. И на то есть несколько причин.

Первая причина – юридическая. Дело в том, что ни один нормативный документ прямо не разрешает пребывание с тяжелобольными детьми в ОРИТ. В законодательстве встречаются общие фразы о пребывании в больницах, но прямых разрешений, как и прямых запретов нет. И в данном случае врачи трактуют такую ситуацию по-своему: все, что не разрешено, запрещено.

Вторая причина – санитарно-гигиеническая. Медперсонал заботится о соблюдении санитарно-гигиенических норм в ОРИТ, о проведении реанимационных процедур, о необходимости создавать специальные условия для совместного пребывания детей и родителей.

И третья причина – организационная. Большинство врачей уверены: родители только мешают, создают сложные ситуации. За ними нужен контроль, чтобы они не сделали что-нибудь не то.

Свою роль может играть и позиция конкретного врача. Насколько он считает необходимым и полезным для ребенка нахождение рядом с ним мамы или папы? В отсутствие правил возможность пребывания с ребенком зависит исключительно от личных взглядов врача и определяется его мировоззрением, привычками, опытом.

Сторонники же совместного пребывания напоминают: ребенок, находящийся в ОРИТ, это семейный случай, поэтому необходимо учитывать и интересы родителей.
С точки зрения родителей

У Надежды Пащенко вопрос о том, почему родителям нельзя находиться рядом с неизлечимым ребенком, стал возникать несколько лет назад после того, как Надежда ценой невероятных усилий добилась права быть рядом со своим умирающим малышом. Она также присутствовала на круглом столе, чтобы поделиться своим опытом и рассказать, как, по ее мнению, должен регулироваться этот вопрос.

В свое время, получив запрет на пребывание рядом с умирающим сыном, она написала письма во всевозможные инстанции, Павлу Астахову, Леониду Рошалю, позвонила журналистам, подняла дискуссию в интернете. Можно было, конечно, попробовать договориться с медперсоналом, но такой подход ее не устраивал, потому что ребенку находиться в реанимации предстояло несколько долгих месяцев и договариваться приходилось бы каждый раз заново. К тому же рядом на лавочке в коридоре отделения сидели такие же мамы, так же стремящиеся к своим детям. «Они тоже имеют право попасть к своему умирающему ребенку», — уверена Надежда Пащенко.

При скрупулезном рассмотрении этой проблемы аргументы противников совместного пребывания, по ее мнению, разбиваются в пух и прах. Медики боятся, что родители захотят присутствовать при проведении реанимационных мероприятий. Хотя родители совершенно не собираются путаться под ногами у врачей и хотят присутствовать рядом с ребенком после проведения необходимых процедур.

Непонимание возникает и от того, что часто родителям врачи дают сухая минимальная информация, которую родственники не знают, как трактовать. «Ваш ребенок стабильно тяжелый». Но что это значит? Изобилие медицинских терминов в разговоре врача с родителями только усугубляет взаимонепонимание.

Что можно сделать сегодня

По мнению многих экспертов, к паллиативным детям должен быть разрешен допуск уже сейчас, и этот допуск должен быть неограниченным. А чтобы избежать кучности и столпотворения, завотделением мог бы составить график посещений и рекомендовать за один раз посещение лишь одним родственником. Необходимо обеспечить посетителей специальной одеждой, масками и средствами для гигиенической обработки рук. В условиях нехватки персонала мать могла бы даже разгрузить медперсонал по уходу за ребенком

Юридическую сторону вопроса обрисовала юрист Елена Марченко. По ее словам, есть федеральный закон, который устанавливает возможность совместного пребывания с ребенком. Все остальные подзаконные акты должны подчиняться нормам закона, который над ними превалирует.

Но беда в том, что подведомственные акты, которые вроде должны эту помощь регулировать, на деле не устанавливают никаких правил совместного пребывания. «Здесь и кроется проблема, – считает Марченко. – Потому что медицина действует четко в рамках правил. Медработники видят правила, но не видят конкретных указаний, как действовать в вопросах совместного пребывания».

Что же можно сделать, чтобы добиться совместного пребывания? Самый надежный путь, который был бы всеми воспринят, считает юрист, если Минздрав дополнит порядки и пропишет процедуры по пребыванию с детьми, или издаст подзаконный акт в виде типового приложения, в котором пропишет, как должно быть организовано совместное пребывание с детьми.

Читайте также